Впрочем, многие ученые и врачи бьют тревогу уже сейчас. Бестселлером стала книга профессора Джорджтаунского Университета Кэла Ньюпорта «Глубокая работа. Правила сфокусированного успеха в рассеянном мире». С появлением гаджетов современному человеку становится все сложнее сосредоточиться и вообще быть способным выполнять сложную умственную работу. Постоянное отвлечение на проверку почты, социальных сетей, видео и прочий неконтролируемый поток информации формируют фрагментарное мышление. Понижается уровень IQ, замедляются мыслительные процессы, но самое главное — появляется зависимость.
Моник Догно, специалист французского Государственного национального центра научных исследований утверждает, что культура интернета — это культура мгновенного удовольствия. Она ни к чему не обязывает, но в то же время стимулирует выработку дофамина и очень быстро становится зависимостью. А еще она уменьшает возможности нашего тела, потому что все ощущения сводятся только к тому, что вы воспринимаете на экране. Соответственно, мир сильно сокращается, как и возможности человека в нем.
Тем временем во Франции правительство на законодательном уровне вводит строгий запрет на использование мобильных устройств во всех школах. Примечательно, что президент Макрон в этом вопросе получает мощную поддержку не только от учителей, но и от французских родителей. Похожая практика в том или ином виде есть в Дании, во многих школах Великобритании, Бельгии, США. Но там отказ от гаджетов носит либо рекомендательный характер, либо закреплен только на уровне правил отдельной школы.
По статистике, 93% французских детей в возрасте от 12 до 17 лет имеют собственные мобильные телефоны или планшеты. Из них 86% — устройства с возможностью установки специальных приложений. Прагматичных французских родителей беспокоят не только кибербуллинг, пустая трата времени, но и профессиональная реализация детей в будущем.
Впрочем, о будущем детей беспокоятся не только французские родители. На борьбу с технологическими инновациями встали его главные адепты — топ-менеджеры и ключевые специалисты ведущих компаний Кремниевой долины. Один из наиболее ярых активистов — бывший сотрудник Google и Facebook Джастин Розенштайн. Именно он придумал кнопку Like, чтобы добавить фана и интерактивности в социальные сети. Сейчас же Джастин Розенштайн пишет покаянные речи и выступает с активной критикой деятельности технологических мастодонтов.
Розенштайну вторит Тристан Харрис, бывший руководитель отдела разработок в Google, которого журналисты за честность и принципиальность прозвали «совестью Кремниевой долины». Невинные уловки с индивидуализацией показываемого контента для решения задач рекламодателей обернулись большой проблемой: это дополнительная возможность манипулировать сознанием человека и лишение его свободы выбора. Основная задача веб-дизайна — это повышение вероятности действий, нужных конкретному рекламодателю. После ухода из Google Харрис прошел курс реабилитации от дижитал-зависимости и сейчас выступает с разоблачениями на TED talks и в многочисленных статьях и интервью. Он считает, что свобода современного человека — мнимая. Миллиарды людей не догадываются, что их жизнью управляет кучка людей из Калифорнии.
Стив Джобс как-то признался, что не разрешает своим детям пользоваться гаджетами. Основатель Medium и Twitter Эван Вильямс вместо планшета покупает своим детям книги, объясняя это тем, что знает индустрию изнутри и ее основные цели.
Джастин Розенштайн признается, что удалил множество своих акаунтов в социальных сетях и установил функцию родительского контроля, чтобы дозировать пользование ребенка интернетом. А еще призывает власти уже на законодательном уровне контролировать деятельность IT-компаний и степень их вмешательства в личную жизнь людей. В противном случае человек превратится в легко управляемую марионетку, раба крупных корпораций.
По всей видимости, французское правительство решило не экспериментировать и не ждать последствий, которые уже будет невозможно исправить. Страна, пережившая несколько крупнейших революций, прекрасно знает, что история не прощает апатии государства во времена перемен.
